Тёплый майский вечер, и мы идём по Новому Арбату. Кажется, вся природа дышит вместе с нами, так же сбивчиво, от счастья. Идём куда-то вдаль, и совершенно неважно, куда. Ищем, где бы купить "Колу", в какой бы супермаркет по дороге забежать, если не в "Седьмой континент". Вокруг мелькают вспышки огромных рекламных щитов, делая майский вечер ещё более атмосферным, по-весеннему ярким. Что-то есть в этом городе такое, что заставляет бежать вперёд: либо с вдохновением, по старым улочкам, выйдя из очередного арт-музея; либо с усталостью - домой. Но тот вечер был особенным, потому что хотелось просто идти и наслаждаться моментом. В итоге, дойдя до метро, мы останавливаемся и наблюдаем за течением времени: световые потоки фар, смеющиеся люди, а стрелка часов останавливается на цифре 11, но совсем не надолго.

Можно перемотать на два месяца вперёд - перевернуть страницу - и вот мы уже в лагере, недовожатые.
Вечером на закате по полотну синей палатки разливается свет заходящего солнца, и каждый день в это время можно наблюдать игру красок: всё чёрное, что есть в палатке, начинает приобретать красноватый оттенок. Удивление подталкивает меня к вопросу: 
- Скажи мне, это у меня галлюцинации?
- Слушай, кажется, у меня тоже.
И до тех, кто остался на территории лагеря, доносится смех двух сумасшедших, допущенных к детям по непонятным причинам.
Порой мы забираемся в как-всегда-пустой-медпункт, открываем коробку с лекарствами и приступаем к поискам чего-нибудь интересного: 
"Настойка пиона! Бери в палатку, она нам ещё пригодится, вдруг бессонница нагрянет."
"Ой, давай корвалол с настойкой пиона смешаем?"
Находим жгучий "Финалгон" и собираемся подшутить над старшими детьми: почему бы и не рассказать им, что именно препарат "Финалгон" - лучший антидепрессант 21 века. Намажь хоть куда-нибудь, и забудь обо всём на свете, кроме того места, куда въелась мазь. 
Кажется, мы уже вот-вот совершим какое-нибудь медицинское открытие, как в медпункт заходит медсестра и, улыбаясь, говорит: "Я и не сомневалась, что здесь именно вы оба, кто же ещё!"
А вечером он приносит мне в палатку результаты его взаимодействия с рецептами народной медицины: настойку багульника от кашля. Так заканчивается день, и можно спокойно засыпать-не болеть и воображать, какие эксперименты будут следующими: над собой, над детьми, над окружающим миром. Что нас ждёт за эту смену, какие дети заставят поработать над собой и над ними, какие шалости поджидают за углом завтра. Неизвестность и догадки вселяют в нас новые силы: нет смысла бежать от своего будущего, поэтому наш выбор - бежать ему навстречу и жадно глотать новые впечатления, сотканные из улыбок и слёз, из проблем и новых свершений.
И ведь что ожидает каждого из нас без мелких экспериментов, движения и эмоций? Эмоции - это то, что помогает человеку переплавляться, выходить из своей оболочки. Рычажок внутри нас поворачивается к отметке "чуткое восприятие реальности" в те моменты, когда мы вынуждены менять одну настройку себя на другую настройку.
Представь, что на протяжении месяцев ты находишься в банке с формалином. Что может быть неприятнее законсервированного человека? Наша задача - чувствовать себя, ближнего, оттенки мира и значений слов. Возведи бетонный забор между собой и миром, между собой и возможностью ощутить вкус жизни, даже тот, что остаётся вовсе не на твоих, а на чужих рецепторах, - и из тебя получится типичная заспиртованная биомодель.