Если вдруг остался тут кто-то, кто читал меня раньше, или есть такие, кто внезапно начнет читать.
Я пересела на инстаграм и создала там блог — про иностранные языки и всё на свете. Но в основном — про языки. Полезные ссылки для изучения англа, немного лингвистики и всякого:
instagram.com/senora.fatal
Заходите:)

Посоветуйте сериал, плиз. Не драма и не криминал, что-то такое чтоб прям за жизнь, про жизнь, но немного с элементами комедии. Что более всего понравилось вам в последнее время?

Одним тяжело нависающим на меня (или — на лето) вечером решила посмотреть что-нибудь легкое. Выбор пал на "Younger": сериал про женщину сорока лет, которой приходится прикидываться двадцатипятилетней, чтобы, во-первых, ее взяли на работу в редакцию, во-вторых, чтобы оставаться "в теме". Немного про рекламу, много про тусовки и симпатичных мальчиков. Жизненная английская лексика: можно научиться говорить на языке о том, как правильно употреблять горячительные напитки, можно нахвататься эвфемизмов про секс.

Ну и все-таки сорок лет — это нам не шутки, многих коснется.

Насмотришься и потом подумаешь еще тысячу раз, пал ли тем вечером выбор на действительно легкий и эмоционально ненагруженный сериал.

Приятно возвращаться сюда спустя год и видеть все те же знакомые никнеймы в ленте.
Я здесь 7 лет, почти не пишу, но возвращаюсь: снова и снова. А тут вы. Что-то знакомое и близкое.

Иногда, изредка, неплохо (и сердцу легко, сейчас станет ясно, почему) оказаться в маленьком городе. Пришли выходные в Москве - изнываешь от мучительного выбора перед тем, куда податься, смотришь куда-гоу и прочие штучки, что аж очи разбегаются: самый настоящий информейшнл оверлоад! Ну везде так дивно, интересно.

Нельзя постоянно давать людям такой широкий выбор.
То ли дело - выходной в маленьком городе, да еще и чужом: и тут сразу все твои поровы стихают, и вдруг и у костра тебе хорошо, будто украл у вечности время на "подумать о жизни".
На выставку современного искусства захотел? Пожалуйста, вот же оно, на заборе.

tlgrm.me/senorafatal - немного о волнующем и много о жизни

Порой удавалось побыть вдвоём, вдали от лагеря, детей, других вожатых. Или же у детей тихий час - который, на деле, скорее, громкий - или же мы отваживаемся самостоятельно распорядиться своим временем и уйти за пределы лагерной поляны просто по своему желанию. Переходишь условную, мысленно нарисованную черту между лагерем и внешним миром, и насыщаешься разницей этих двух атмосфер, контрастом между ними. За "чертой" - тишина, нарушить которую может либо пролетающая мимо пчела, либо мы.
Мы идём по протоптанной полевой дороге, вокруг нас - ромашки, и как тут удержаться от детских гаданий. Безжалостно срываю цветочек с густо насаженными лепестками и начинаю гадать: "Любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, любит, не любит, плюнет, поцелует..."
"Поцелуешь!" - говорю я своему спутнику.
Он, в свою очередь, принимается к гаданию, и вскоре сообщает мне результат. Говорит мне про меня: "Любит."
Молчу в ответ, пытаюсь скрыть улыбку, пойти впереди него, а не наравне, чтобы ему вдруг не показалось, что я слишком довольна ответом ромашки.

Маленькому мальчику было одиноко, и когда его мама с папой запирались где-то на кухне, его не покидало чувство беспокойства. Маленького человечка оставляли одного, а он хотел, чтоб у него были друзья, потому тащил их к себе, просто для того, чтоб в течение дня кто-то был с ним рядом. И - по рассказам его мамы - злился и плакал, когда друзьям надо было уходить к себе домой. Он не хотел, чтобы его покидали, ведь рядом всегда должен был находиться кто-то такой же одинокий и маленький. А на новый год родители этого человечка решили осуществить его желания, которые предварительно надо было узнать. Потому они попросили написать его желание на листочке и опустить его за окошко. Маленький человечек наивно верил, что все это дойдет до человека с бородой и красным носом. Родители так хотели узнать желания ребенка, что не поленились спуститься под окно. А там, на том клочке бумаги, было написано самое настоящее и серьезное желание: "Хочу друга."
Желание - разрыв шаблона для родителя, который хочет что-то купить ребенку га праздник. В том возрасте многие хотели чего-то материального, но не он.
Он вырос. И когда ему довелось жить в общежитии, он и там не мог быть один и шел хоть к кому-то, лишь бы не оставаться в тех четырех стенах. В любых четырех стенах. В одиночестве.

И сейчас, когда прошло столько лет, я смотрю на то, как этот маленькийбольшой человек спит рядом со мной и держит во сне меня за руку, и понимаю, что хочу подарить ему спасение от давящих стен и звенящей пустоты в воздухе. И сжимаю его руку в ответ.

И как офигенно и по-домашнему нам, какие родные мы друг другу, когда сидим друг перед другом с чаем или чашкой глинтвейна и что-то взахлеб рассказываем!

Новый день не подкрадывается. Новый день врывается в тебя, когда ты лежишь в палатке в 4 часа утра и не можешь уснуть. Сквозь тонкое полотно палатки прорывается первый свет, который начинает раздражать. Гнев на бессонницу набирает обороты: через полчаса тебе уже мешают капли дождя, разбивающиеся о палатку слишком громко. Затем начинают петь птицы.
Я кое-как засыпаю на 2 часа и в ужасе просыпаюсь: как я, такая сонная, переживу этот чёртов день? Кажется, сегодня в лагерь начнут приезжать дети, тонны личинок, и ведь ещё год назад я хотела взаимодействовать с ними как можно меньше: "Чему их учить, когда они ещё не знают, чего хотят от жизни?"
Кажется, эти дети приехали для того, чтоб разуверить меня в этом за 10 дней.
Мне казалось, что я должна придумать какой-то план действий, прочитать какую-то умную литературу и стать гуру лагерной жизни. Но я плыла по течению, и первый шок я испытала уже в тот момент, когда потребовалось нарисовать плакат отряда.
Пришлось коснуться вопроса о том, кто вообще умеет рисовать, на что одна из девочек смело подняла руку и поведалала нам о её талантах: выяснилось, что она умеет рисовать, танцевать, исполнять главные роли, читать стихи и даже петь.
Тут-то я и почуяла неладное: "Ага! Так вот откуда берутся выскочки в каждом классе!" Вероятно, они вырастают из маленьких двенадцатилетних девочек.
Я не могла не отмечать инициативность Насти: она, по крайней мере, сама толкала идеи и не стеснялась их. Ее мнение о своём превосходстве было раздуто до размеров воздушного шарика, до которого остальные дети постоянно норовили дотянуться иголочкой. И дотягивались.
Сдержанность детей оставляла желать лучшего: они просто не могли понять, что человека с неадекватной самооценкой в некоторых случаях лучше оставить в покое, чем провоцировать конфликт и вовлекать в него весь отряд.
Ребята из отряда будто бы искренне верили, что разуверить Настю в наличии у неё талантов не представляется трудным, тем временем Настя не могла отказаться от мысли, что весь мир ей что-то задолжал ещё до её рождения: вожатые должны были выслушать её и решить именно её проблемы; ей должны были предоставить одноместную палатку, чтобы она не конфликтовала со своими соседями по ночлегу. Девочка видела проблемы только во внешнем мире, а её внутреннему миру не хватало скромности.

Что случается с теми, кто теряет скромность?
Они теряют ощущение себя и ощущение других. Они не видят разницы между собой и внешним миром: "Если мир мне не подчиняется - я обижаюсь на мир, выплескиваю свою ярость, вместо того, чтобы понять, что Я делаю неправильно."
Так и началась Настина история - с потери скромности, с того, от чего рождается большая часть конфликтов.

Отсюда рождается важное правило: нельзя добиться расположения людей, не думая об этих людях.

Холодным вечером, прямо перед отбоем, Настя подходит к нам и говорит, что ей холодно, и не стесняясь переходит сразу к делу: "Обнимите меня, а?"

Нельзя добиться расположения людей, не думая об этих людях. Мы обнимаем девочку и отправляем её спать, а затем отправляемся в палатку и сами, пока ненавистный свет не пробивается сквозь полотно палатки, пока не поют птицы и есть время подумать о том, какое развитие событий ожидает нас завтра.

Тёплый майский вечер, и мы идём по Новому Арбату. Кажется, вся природа дышит вместе с нами, так же сбивчиво, от счастья. Идём куда-то вдаль, и совершенно неважно, куда. Ищем, где бы купить "Колу", в какой бы супермаркет по дороге забежать, если не в "Седьмой континент". Вокруг мелькают вспышки огромных рекламных щитов, делая майский вечер ещё более атмосферным, по-весеннему ярким. Что-то есть в этом городе такое, что заставляет бежать вперёд: либо с вдохновением, по старым улочкам, выйдя из очередного арт-музея; либо с усталостью - домой. Но тот вечер был особенным, потому что хотелось просто идти и наслаждаться моментом. В итоге, дойдя до метро, мы останавливаемся и наблюдаем за течением времени: световые потоки фар, смеющиеся люди, а стрелка часов останавливается на цифре 11, но совсем не надолго.

Можно перемотать на два месяца вперёд - перевернуть страницу - и вот мы уже в лагере, недовожатые.
Вечером на закате по полотну синей палатки разливается свет заходящего солнца, и каждый день в это время можно наблюдать игру красок: всё чёрное, что есть в палатке, начинает приобретать красноватый оттенок. Удивление подталкивает меня к вопросу: 
- Скажи мне, это у меня галлюцинации?
- Слушай, кажется, у меня тоже.
И до тех, кто остался на территории лагеря, доносится смех двух сумасшедших, допущенных к детям по непонятным причинам.
Порой мы забираемся в как-всегда-пустой-медпункт, открываем коробку с лекарствами и приступаем к поискам чего-нибудь интересного: 
"Настойка пиона! Бери в палатку, она нам ещё пригодится, вдруг бессонница нагрянет."
"Ой, давай корвалол с настойкой пиона смешаем?"
Находим жгучий "Финалгон" и собираемся подшутить над старшими детьми: почему бы и не рассказать им, что именно препарат "Финалгон" - лучший антидепрессант 21 века. Намажь хоть куда-нибудь, и забудь обо всём на свете, кроме того места, куда въелась мазь. 
Кажется, мы уже вот-вот совершим какое-нибудь медицинское открытие, как в медпункт заходит медсестра и, улыбаясь, говорит: "Я и не сомневалась, что здесь именно вы оба, кто же ещё!"
А вечером он приносит мне в палатку результаты его взаимодействия с рецептами народной медицины: настойку багульника от кашля. Так заканчивается день, и можно спокойно засыпать-не болеть и воображать, какие эксперименты будут следующими: над собой, над детьми, над окружающим миром. Что нас ждёт за эту смену, какие дети заставят поработать над собой и над ними, какие шалости поджидают за углом завтра. Неизвестность и догадки вселяют в нас новые силы: нет смысла бежать от своего будущего, поэтому наш выбор - бежать ему навстречу и жадно глотать новые впечатления, сотканные из улыбок и слёз, из проблем и новых свершений.
И ведь что ожидает каждого из нас без мелких экспериментов, движения и эмоций? Эмоции - это то, что помогает человеку переплавляться, выходить из своей оболочки. Рычажок внутри нас поворачивается к отметке "чуткое восприятие реальности" в те моменты, когда мы вынуждены менять одну настройку себя на другую настройку.
Представь, что на протяжении месяцев ты находишься в банке с формалином. Что может быть неприятнее законсервированного человека? Наша задача - чувствовать себя, ближнего, оттенки мира и значений слов. Возведи бетонный забор между собой и миром, между собой и возможностью ощутить вкус жизни, даже тот, что остаётся вовсе не на твоих, а на чужих рецепторах, - и из тебя получится типичная заспиртованная биомодель.

Со мной рядом именно такой человек, которого я представляла все эти годы.
Я думала, что такой человек - только фантазия, выдумка, желание. А он оказался правдой.

Не могу забыть, как мы лежали, из колонок доносилась песня ДДТ - "Это всё", а ты напевал мне ее на ушко. И было так хорошо, и сразу вспоминался прекрасный лагерь, только наше лето, мы и бесконечный июльский дождь.

Я не забуду, как мы возвращались из лагеря, счастливые и немножко уставшие - от июльского холода, от ответственности за мероприятия, от некоторых детей. Смеркалось, а ты засыпал, заваливаясь на мое плечо и держа меня за руку.
И ты такой родной.

lifehacker.ru/2015/08/16/300-documentaries/
300 док.фильмов